Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви] - Петр Киле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III
Трагедия Греции. 1Мудрейший из людей, маститый,В веках философ знаменитый,Судом Афин, - судьбы такая круговерть, - Он осужден на смерть.- Беги! В тюрьме открыты двери.Всяк будет рад, - твердят друзья, Приняв все, видно, меры.А он: - Искал я истину в себе. Она - в моей судьбе, - И принял яд.В Афинах горькое смятенье.Суд отменил свое решенье, Нарушив сам закон,Неправый будто, как и он.
2И сбросил все оковы,Как раб, свободный гражданин.Так расшатались все основы Единых некогда Афин -В зените славы, в век Перикла...Давно душа моя привыклаЛюбить тот век, век золотой,И, уносясь мечтой свободной,В России находить подобный, Весь упоенный красотой.Но ныне в бедственных годинах,Постигших Родину мою,С тревогой горестной в Афинах Судьбу России узнаю.
* * *Нежнейшая душа, каким в сонетахПредстал он в тайне как бы, первым и в поэтахПрослыть желая, верно, мастерствоОттачивал, как маги - волшебство.А лучше, как актер, с друзьями милый, На сцене - исполинской силыГерой, как Макбет, Гамлет, Лир, Когда против него - весь мир.Как мало знаем мы о нем и много,Он - океан страданий и восторгов. Другой таинственный пример -Слепой, исполненный величия Гомер. Они сродни на диво, С истоками у мифа.
* * *В блистательный, жестокий час закатаЭпохи Ренессанса, что, как ночь, богатаСияньем звезд ярчайших, - всех именМне не назвать, Шекспир - из первых он.Мир гибнет, зло повсюду, власть - злодейство.Но Дездемона, с нею наше детствоОправданы вовек. Ромео и Джульетта - То юность наша и поэта. Любовь не ведает оков.Офелия - певучая печаль веков.Все в лете канет - власть и сила злата, Жизнь губящих на острие булата.Лишь мир поэзии, взошедший, вновь взойдетСияющей плеядой вечных звезд.
* * *Периоды взросленья есть у векаИ больше, чем у человека.Игрою случая, не без затей,У новых поколений и идей Является предтеча.Таинственна их встреча.Так, юность дивная Петра,В ученьи страстная играЭпоху новую открыли,Что веком Просвещенья окрестили,С веселым празднеством в садах, В кринолинах, в париках,В жемчужинах Ватто запечатленных,Сияньем красок в небо вознесенных.
* * *В Париже русский царь. Толпою окруженНа площади, всех выше ростом он;Без свиты, быстр и прост, он ходит всюду,Дивясь всему и сам подобен чуду.Там Аруэ героя своего узрелИ, духом века загораясь, юн и смел,С беспечной пылкостью студентаОн эпиграммой разразился на регента.В Бастилию засажен, как примерДля неугодных, под именем ВольтерПрославился, язвительный и строгий; Одобрив выдумку о Боге, Спустил Всевышнего с небес, Сняв ореол с его чудес.
* * *В те дни в Париже жил художник тихий,Застенчивый, немножко дикий,У мецената Кроза на хлебах,Среди картин и празднества в садах,Сей жизни миг чудесный, краткийЖивописуя словно бы украдкой,С актером, что в тоске один поет,С душою, устремленною в полет;С актрисами, что светских дам играют,Позируя художнику, как знают, -Чуть скованы, болтают меж собой, Поворотясь спиной.Но жизнь, запечатленная, как сцена, Поныне трепетна, бесценна.
* * *Так, русский царь, строитель чудотворный,Вольтер, философ непокорный,Художник скромный Антуан Ватто, Сошлись, на удивленье,Как воля, ум и представленье, Ничуть не ведая о том,Эпохи новой - Просвещенья,В России - Возрожденья.И жизнь, что меркла во Христе,Вновь возродилась в красоте.А Русь, справляя потихоньку тризны, Всему своя пора,Как юность, пробудилась к Новой Жизни Под скипетром Петра.
* * *Служил он десять лет солдатом, Поэт, не возносясь талантом, Имея волю, ум и честь, Как царь, простую службу несть. И вырастал, как дуб в долине,Что высится, раскидистый, поныне И сень его, как вешний день Таит в себе и свет, и тень Вселенной,Поэзии высокой, дерзновенной,В которой человек, он равен всем, Живущим в мире сем, А в мире горнем - Богу, Подвластный только року.
* * *Сенатор и министр, правдив и прям, Служил вельможа трем царям, Любимец муз - державе В ее растущей славе,Весь светел и могуч, как водопад, Кипящих дум каскад.Природа явлена в картинах яркихВпервые на Руси в чистейших красках, Как по весне, С отрадой утра дней. Теперь уж нет сомненья, Поэт эпохи Возрожденья, Он весь и Запад и Восток, Он человек, он Бог!
* * *Границы Разума и верыС усмешкой и в сомнениях измерив,Век восемнадцатый меж тем Старел, в плену фривольных тем.И, кажется, впервые на арену,Выходит юность, как на сцену,Неся души высокий идеал,Весь в пламени сияющий кристалл.Но мир дряхлеющий, в руинахВоздушных замков, как в садах старинных, На рубеже вековВ борьбе страстей извечных и убогихНе принял юности завет и зовВзошедшей романтической эпохи.
* * *Сияли облака в озерной глубине,Все те же самые, из поднебесья.Поэт бродил, задумчив и рассеян...Вдруг встрепенулся он: в вечерней тишине,Как с праздника в далекие века,Несутся звуки флейты и рожка.И нимфы на опушке пляшут,Русалки из воды руками машут,Сверкая рыбьей чешуей хвоста.Что ж это? Маскарад веселый иль мечта?С высокой галереи КамеронаЗвенит кифара Аполлона.И музы стайкой юных женСбегают вниз, поэт уж ими окружен.
* * *Смеются музы, лишь однаС поэта ясных глаз не сводит,Доверчиво, как друга в отроке, находит,Из детства, в баснословные года.“То грезы и младенческие сны, -Вздохнул поэт, - моей весны.Прекрасный, чудный мир, когда царили боги,Исчез. А ныне люди, их дела убоги”.Но муза в речи важной привела пример:“Разрушили ахейцы ТроюЗа красоту Елены, а ГомерВоспел деяния героев,И восторжествовала красотаПо всей Элладе. Разве то мечта?”
* * *“Но мир прекрасный в прошлом, разве нет?” -С печалью и тоскою возразил поэт.“О, нет! - сказала муза. - Временами годаВпадая в сон, вновь пробуждается природа,Как вечно настоящее, и мир богов, Как в юности любовь,И высшие создания искусства,Коль к ним причастны наши чувства.Ведь красота не греза, а закон,Она в основе мирозданья,Как днесь и нашего свиданья,Недаром с нами Аполлон”.Поэт боится пробужденья,Он весь во власти вдохновенья.
* * *Пронесся гулкий смех поверх деревьев.“Как! Боги Греции в стране гипербореев?” -Вскричал поэт, как пилигрим.“Им поклонялся гордый РимИ вновь призвал, уставши от смиренья В эпоху Возрожденья”.- “А ныне что ж вас привелоВ наш край суровый и пустынный?”- “Да здесь же новые Афины, -В окрест взглянула муза мило и светло. -Сей Парадиз основан просвещеньем Державной волею царя.Взлелеян чистым вдохновеньем,Взойдет поэзии прекрасная заря!”
* * *О, дивная заря! Она взошла.Ее блистательный восходМы помним, как России грозный год.Победа над Наполеоном вознеслаРоссию на вершину славы,Как при Петре сраженье у Полтавы. Как варварами Рим,Сожженная Москва поднялась из руин,И боги поселились в парках после битв,Не требуя ни жертвоприношений, Ни искупительных молитв,А только песен, вдохновений.И в мире, возрожденном красотой,Взошел поэзии век Золотой.
* * *Блестящий, из освободителей Европы,Гусарский офицер, без тени злобыБросая взор на мир чужой, Поник вдруг головой,Не видя, кроме дикости позорной,Ни славы, ни свободы, даже веры просвещенной В истории своей страны,Ни в настоящем, ни в преданьях старины.Философ сей был другом юного поэта,Чей гений возмужал, и дружба им воспетаВ пленительных стихах, каких и в мире нет,Пел о любви - с Сафо, с Петраркой наш поэт,Соперничая, будто в Греции рожденный,В России Фебом воскрешенный.
* * *Как! Ничего? Весь встрепенулся он смущенно,Вступая в важный спор с товарищем стесненно, Всем недовольный более других,Любил он жизнь, как и внушенный ею стих,И не роптал на волю провиденья,Когда философ жаждал утешенья,Коли не здесь, в земных делах и снах, То там, на небесах.Известны доводы друзей и судьбы их, Трагичней вдвое на двоих.Пред этой горестной для разума картиной Спор нерешенный, как паутиной,Покрыл блистательный расцвет искусств, Мир новых мыслей, новых чувств.
Хор муз у могилы поэта 1В местах, где в ссылке он провел два года, И мирная воспета им природа, В сияньи дня, во звездной мгле, Изгнанник на родной земле И пленник, Сошел в кладбищенские сени. Пусть ныне торжествует рок. Тоску и грусть ты превозмог Души прекрасной песней, И жизни нет твоей чудесней! Мир праху твоему , поэт!Да не умолкнут в бурях грозных летПоэзии высокой пламенные вздохи Классической эпохи.
2Все это, видите ль, слова, слова, слова. Поэтов участь не нова.Все светлое поруганное гибнет,И плесенью могилы липнет К нему хула и клевета, -И глохнет в мире красота;Под маской скрытое уродствоИграет важно в благородство. Поэт! Покойся в тишине, - В неизмеримой вышине, Где Феб рассеивает тучи,Как солнце, светлый и могучий, Встает и образ милый твой, Овеян высшей красотой.
* * *Не ведал я, кем буду, но известность, славаМне грезились, как и любовь, - в том правоДано ведь каждому, - и я не понималТех, кто о высшей доле не мечтал.Безвестность, смерть равно страшили,Как если бы до времени тебя убили И никогда не будет на Земле, Летящей вечно в звездной мгле.Мне все казалось: Ренессанс не за горами,Как Данте и Петрарка возвестили мир стихами,С предчувствием расцвета всех искусств Во славу человека, новых в мире чувств, - И все яснее различал, В эпохе Пушкина, как в фокусе, узнал!
* * *На рубеже столетий все искусстваО красоте заговорили - до беспутства.Театр и жизнь сливались, как игра,В чаду, в тумане, с ночи до утра.И живопись высокая явилась, -Вся жизнь к мечте вселенской устремилась. Прочь небылицы, россказни пустые! Я знаю ныне: Ренессанс в России Был явлен - со времен Петра,Не узнан нами, но теперь пора:Оглянемся вокруг без шор и суеверий, -Эпоха классики, как свет из поднебесья,Сияет вечностью. Нетленна красота.Мы ж видим лишь ее пылающий закат.
* * *Для сердца нашего заветные места:Михайловское, Ясная Поляна,Где тишь и гладь, родная красотаСквозь бури лет приветливо проглянет -Отрадой вековечной старины, Далекой, пламенной весны, Отрадой юности и детства, Как наше вечное наследство, И с ними Русь жива,Как песенный напев и вещие слова,Что прозвучали здесь. Но ныне на приметеУ нас Абрамцево - на рубеже столетий,Именье Саввы Мамонтова. С ним Знакомство свесть мы посмешим.
* * *Все удивления достойно здесь: отец -Друг ссыльных декабристов и купец.А сын, эпохой Пушкина взращенный,В промышленники вышел он, делец, Артист непревзойденный На сцене жизни и певец.Он брал в Италии уроки пеньяИ лепки - полон вдохновенья.И скульптор славный мог бы выйти из него, Когда б не мецената торжество,Единого во многих лицах, всех из круга,Кого привлек для вдохновенного досуга.Ценя классическую древность, он хранил мечтуИ звал друзей любить родную красоту.
* * *И ставил он превыше не мое, а наше, Чтоб жизнь была для всех все краше.Портрет его писали многие, Серов,И Цорн, и Репин, - всюду он таков,Каков и был, эдоров и весел. Только ВрубельЗапечатлел могучую натуру в буряхУма и воли, точно он и впрямь артист, Иль русский ренессансный тип.Лоренцо Медичи в нем видели недаром, Понять великое пытаясь в старом. Он не правитель, а купец,Влюбленный в красоту мудрец,Взрастил художников, чья слава -Его величию ярчайшая оправа.
* * *Веселый, бесподобный гений, славойБыл осенен, но счел ее он не забавой, А силой, отвращающей от зла,С чем жажда веры в муже возросла.Художник чистый, преданный искусствам,Вдруг в ужасе не внемлет больше чувствам,Склоняясь перед Богом, вымыслом седым,С его могуществом, как благовоний дым. Так убивался Гоголь в Риме,Не находя спокойствия в прекрасном мире Для изысканий и труда, Как Гете, устремившийся туда Не для стенаний - вдохновенья, Души и тела возрожденья.
* * *Богов языческих отринув скопом,В великом страхе он вступил в боренья с чертом, Желая высмеять его, такой-сякой,Как будто черт не шарж на род людскойС его могуществом и склонностью ко злобе Творить и уничтожать живое.Не хочется мне верить, черт с ним совладал,И душу бедную унес он прямо в ад.Но Русь жива в его поэме дивной,Где все земное в грусти неизбывной Под небом голубымСияет вечностью, как славы нимб Из чистого эфира, Что осенил поэтов мира.
* * *Другой художник, граф, всемирный гений, Во дни сомнений, Что благо в мире и соблазн,Отринув красоту, послал ее на казнь.Сократ о том, поди, не догадался.Боккаччо, говорят, весьма засомневался, Зачем с веселостью беспечной онНа радость дьяволу писал “Декамерон”.О чем печаль, я знаю, уж поверьте,У нас надежды мало на бессмертье,Будь граф ты, гений, старость гнет,И веры, как безверья, тяжек гнет.Но красота ль повинна? Жизнь земнаяПрекрасна, коль была, и увядая.
* * *А было время, молодость, язык Гомера,Для мифа исстари классическая мера, Страницы эпоса “Война и мир”,Где жизни вдохновенный пир На сцене мировой впервые Явила дерзновенная Россия.Свободой насладившись всласть, На императорскую власть Наполеон прельстилсяИ в ослеплении с Россией он сразился. Весь героизмом упоен и красотой, Как век Перикла,Возьмем пример из мирового цикла, Взошел в России век золотой!
* * *Как долго я носился с томиком стихов,Простых, таинственных, вне смысла слов, Мне близких почему-то, Как город и река, как утро,Как грезы юности и как любовь, Что будит мысль, волнуя кровь. И весь я полон озаренийИз детства моего и устремлений До бездны звезд, Когда падение - полет С мечтою дерзновенной Достичь конца Вселенной,А там, быть может, и вожделенный край, Над Адом вознесенный Рай?
* * *Студент влюбленный вещими стихамиПоет, как Данте, о Прекрасной Даме, С предчувствием миров иных И бедствий роковых.По-детски простодушен и серьезен,Как соловей, томился он по розе, И пел высокую любовь, И нежен, и суров. Храня, как бедный рыцарь в сердце, Прекрасной даме верность, Влюбленный в женщин, как в мечту Он пел любовь и красоту, Петрарке вторя,Ликуя и стеная, как от горя.
* * *В семействе Мамонтовых принят, как родной, Серов любил, как мать, хозяйку дома,Из барышень тургеневских была, - весь стройЕе души и облик - все мне здесь знакомо. Моих учительниц я в ней узнал, Из чьих и уст, и взоров постигалЯзык я русский как родной, с природой, Как и людей с их новою породой. Венок мой запоздалый вам несу, Как розы, окуная их в росу, Весь уносясь в края родные, О, женщины прекрасные России! Мой дар - ваш дар, как и мечты, Язык любви и красоты.
* * *Погиб поэт! Да есть ли правда в небе? В высоком благородном гневе Гусара-молодца,С таинственным призванием певца, Он речь ведет “На смерть Поэта” И дань последнего привета Несет - поэзии венок От ФебаИ молнией сверкающий клинок От голубого неба.Так он возрос душою в ясный вечер, Взойдя на высшую ступень,Где, просияв, погас прекрасный новый день. Да будет в небесах он вечен!
* * *Душа мятежная и нежная, как детство,А жизнь его - трагическое действо В четыре акта - и венецТерновый озарил его конец. Как в молниях от гнева Разверзлось над землею небо, И дивный женский лик Там, в небесах, возник, С такою лучезарной скорбью, С нездешнею любовью,Что он и мертвый содрогнулся весь,Как если бы упал сейчас с небес,Где ангелом носился во Вселенной В красе могучей и нетленной.
* * *Среди картин эпохи Возрожденья,Всесилья жизни, блеска красоты,Серов, столь сдержанный, в порыве вдохновеньяВоскликнул, осознав художества мечты:“Хочу отрадного!” Какое слово -От радости, как эхо или зов,Как красота или любовь, -В нем вся эстетика сурового Серова,Пленительно простая, яркая, как снег,Природы праздник, с нею человекСреди вещей и дум своих весь светел,Каков ни есть, и не потонет в лете, Живую вечность обретя, Княгиня чудная или дитя.
IV
